WE LOVE FTV!

тысячи тысяч невероятных и нежных
проплывают нетронутыми
покачиваясь на каблучках
равнодушно и величаво
играя упругими как бычье сердце
внезапно раздувшееся
при виде стада
медленнее медленного
выплывающего из-за холмов
прямиком в воспалённое око

они всё понимают
потому и лица на них чужие
копии детских овалов
из розовых дневничков
сдёрнутые перед самым выходом
с потаённых крючочков в уборной

или это лица их залиты воском
дичайших подкожных усилий
только б не расхохотаться с экрана
полногрудыми ведьмочками
упиваясь своей абсолютной
не ограниченной никакой конституцией никакими конвенциями
властью над нами
небритыми и злыми

так нам и надо!

что за радость пялиться им вслед
захлёбываясь слюной
задыхаясь

ведь даже им
безумным кривлякам
одного восхищения мало

толку ли холить гремучее вожделение
не глядя по сторонам
в холле такого дряхлого санатория
что кроме нас
о нём никто не помнит
построенного при совсем других правителях
на окраине дряблой
как крашеная курва из собеса
империи

WE LOVE FTV!

thousands upon thousands impossible and tender
they float untouchable
swaying on their high heels
apathetic and majestic
toying with their supple-- like a bull's heart
that suddenly expands
spotting the herd
that emerges slower than slowly
from the hills
right into the fevered gaze

they understand everything
and that is why they have borrowed faces
copies of the ovals kids drew
in pink diaries
faces that they pulled from secret bathroom hooks
right before going out

or maybe these are faces bathed in the wax
of ferocious subcutaneous efforts
anything but to burst out laughing from the screen
as the full-bosomed witches
reveling in their absolute
unmitigated by any constitution any convention complete
power over us
unshaven and angry

serves us right!

what's the joy in gawking at them
drowning in one's own drool
chocking

since even for them
those insane posers
adoration is not enough

what's the point in coddling this rattling desire
without looking around
in the hall of this sanatorium so decrepit
that nobody but us remembers it
built under some other rulers
on the outskirts of the flabby empire
painted like a Sobes* whore

_____
* Sobes - the office of social services and welfare in Soviet and post-Soviet countries; notorious for its rude and soulless clerks.

THE CITIZEN'S WAY

* * *
The enormous reality sticks out the tip of its nose
the top of its head
unfurls like a bright ribbon
from the pocket
of a satin coat of an absent-minded daydreamer.

And that's it — culmination.

The explosion is cancelled
due to
the cessation of water delivery and the absence
of light or phosphorus in the tiny heads of children
who chatter loftily on the benches in the front row
around the circus ring;
the sand and wood shavings
are stained
with dried cucumber blood
and the curdled traces of the orgasms of frenetic insects.

* * *

Пытался ночью ухватить некоего за прозрачную бороду,
вытягивал из сумрака под потолком колышущейся комнаты,
взывал к пророку.

Ещё видел ночью старушку,
со слезами в голосе жалующуюся то ли на сына-наркомана,
то ли на зятя, умершего от передозировки.

Шатаясь под валом болезненных воспоминаний,
крикнул ей вслед:
– И я потерял не вспомнить кого полгода назад!

Испуганно обернулась и растеклась в испарине промозглого сна.

* * *

Last night I tried to seize someone by his transparent beard
pull him out of the darkness under the ceiling of a rippling room,
invoked the prophet.

Also saw an old granny at night
who lamented a junkie with tears in her eyes, either a son
or a son-in-law, dead from an overdose.

Reeling from the billow of painful memories
I cried in her wake:
I also lost someone I don't remember who half a year ago!

She turned around, startled, and dissipated in the clammy sweat of that dream.

* * *

Ужас обуял меня.
Огненные одежды надевал на себя
и не мог вдохнуть.

Реяла река в глубине, исчезала,
и нет её.
Равнины, полные дыма,
рушились в трещины и погребали дома.
Небо давило так,
что с ужасающим хлюпом
глазницы освобождались от глаз.

Было жарко,
я встал и вышел,
опрокинув зонтик в прихожей,
ушибив колено и палец.

* * *

Dread has consumed me.
I donned fiery vestments
and could not breathe.

A river soared in the depths, vanished,
and was no more.
Valleys, filled with smoke,
collapsed into trenches and swallowed houses.
The sky pressed down so heavily,
that eye sockets emptied of eyes
with a terrible squelch.

It was hot,
I arose and went,
stumbling over an umbrella in the hallway,
hitting a knee and a toe.