* * *

Самородок блестящего сплава
Темного золота созревших к началу осени трав
Пуховой землицы, подсыпаемой к угасшим цветам
Болот всегодичной зелени, винных бутылок
В трясине тающих на глазах – так местные дети сбагривали мусор;
До станции было идти далеко, им хотелось играть

Этот смутный нектар я до сих пор ощущаю
На донышке сердца; он еще не допит.
Выплеснуть: слезами (радости, горя), словами
В небо – бумагу рифленую, ее шероховатость
Сегодня особенно видна – в день, когда облака.

Сердце – золотистый звенящий бокал; чокнемся же на прощание.

Я смотрю на тебя – и вижу, как движется горькое море
Пароходов ржавых армада
Причаливает ко всем берегам.
Как речки струи умбристые свои
Соединяют в бездонном глазке бочажка
Словно вмятине от пальца на теле земли.

Для нашего счастья не хватает войны, говорила тогда я
Под бомбежками, серым свинцовым,
Как пули, как начинка взрывных устройств небом
Оно бы, хрупкий нарцисс в полумраке, нежданно бы расцвело
Словно цветок покупной и отцветший, поставленный в вазу.

Пойдем в кино на фильм про бомбежки – говорила тогда я
Я не знала еще, что это тяжесть на сердце
Хотелось перенести на пасмурный, серый
С дождем, грязью, отчаяньем день
Что это гложущую подспудно сердце угрозу
Хотелось вынести прочь, увидеть
В виде приближающегося вертолета
Трепещущего от нетерпения пулемета
Его глазка, высунувшегося из кустов
И моргнувшего в тот момент, когда ты на него посмотрел

* * *

A nugget of a shiny alloy
Of the tawny gold of the grasses ripened by the fall
Of the dawny soil brought to feed the fading flowers
Of the year-round green of the marshes, wine bottles
Swallowed by the mire – that's how local kids got rid of the trash;
The station was a long walk away, they wanted to play

I can still feel this muddy nectar on the bottom
Of my heart; there's still some left to drink.
To splash out: as tears (of joy or sadness), as words
Into the sky -- the fluted paper whose roughness
Is especially noticeable today -- on a day with clouds.

The heart is a golden, ringing glass; so let us raise a farewell toast.

I look at you and I see the bitter sea moving
With an armada of rusty ships
Coming to anchor at all shores.
As rivers joining their umberish streams
In the bottomless eye of a bog
Like a dimple from a finger pressed into the earth's body.

To make our happiness complete, I used to say at the time,
We need war, under bombs, under the sky
As leaden gray as bullets, as the stuffing of explosive devices
It would suddenly bloom, a fragile daffodil in the dusk,
A department-store flower, wilted, brought home and put in a vase.

Let's go see a movie about bombings, I used to say at the time
I didn't know yet that it was my heavy heart
That I wanted to project onto the overcast, gray
Day full of rain, mud, desperation
That it was a threat surreptitiously gnawing at my heart
That I wanted to send out and away, to see
As an oncoming helicopter
A machine gun trembling with impatience
Its eye peeking out of the bushes
And blinking at the very moment when you looked at it

ЗАЩИТА

Роза: не пытайтесь похитить меня.
Мои шипы наготове.
Они обнажены.

Поцелуи накрашенных губ среди кустов
Цвет словно кровь течет по ним, переливаясь с одних на другие
Они шевелятся, словно дрожащие от морской ряби подводные крабы
Красный цвет и тех и других – защита
Отпугивающая немых удивленных рыб
И шерстяных колючих насекомых

Некоторые цветы научились обходиться сами
Они вдруг заметили, что их стали царапать жесткие усики шмелей,
Их грубые повадки.
Им надоело

«Он ест меня» – тихо жалуется одна роза другой в городском саду
Остались лишь трогательные стебли, щеки и губы лепестков
Их шипы не действуют друг на друга
Зато отлично царапают прикасающиеся руки

Очередь поранившихся, в костюмах и цилиндрах,
Спешно скрывается по дорожкам парка
Стыдливо пряча запястья

Сидя на стеблях, розы потихоньку покачиваются от ветра
Их щит – это красный, отпугивающий, раскаленный цвет

DEFENSE

Rose: don't try capturing me.
My thorns are on the ready.
They are bared.

Lipsticked mouths kissing in the bushes
Color dripping on them like blood, flowing from one to the other
They shift like undersea crabs shimmering under the ripples
For both, their red color is a defense
To scare away surprised silent fish
And wooly prickly insects

Some flowers learned to manage by themselves
They started noticing the scratches from the bumblebees' stiff antennae,
From their rude manners.
They were fed up with it all

"He eats me," one rose quietly complains to another in the city park
Only the pitiful stalks are left, the cheeks and lips of the petals
Their thorns are harmless to one another
But perfect for bruising the hands that touch them

The wounded, in suits and top hats,
Hurriedly file away along the park paths
Sheepishly covering their wrists

Roses sit on their stalks quietly swaying with the wind
They are shielded by their color: red, frightening, searing hot

ВОЛНЫ

Бывает, в темно-фиолетовую ночь,
Раскрывающуюся постепенно, будто роза
Свет ложится рядом и замирает
Блестя словно кортик или кинжал.

И тогда предстают ее губы,
Теплые. Мягкие. Внутренности цветка
Губы темноты, вишневые,
Медленно засасывают тебя, причмокивая,
Пока отблеск лампы трепыхается на стене
Насаженный на иглу мотылек;
И вдруг – ...

WAVES

It sometimes happens on a deep purple night
Opening gradually like a rose
That light falls beside you and lies still
Shining like a dagger or a cutlass.

And then the night's lips appear,
Warm. Soft. The innards of a flower
The lips of darkness, cherry-colored,
Slowly suck you in, smacking,
While the light of the lamp flutters on the wall
A moth impaled on a pin;
And suddenly – ...